– Благодарю вас, – кивнул Раттенхубер. – Вполне.
– В таком случае, Иоганн, возвращайтесь к себе и отоспитесь. На вас просто лица нет от усталости!
«А теперь забот у меня прибавится», – мрачно подумал полковник. Вслух он сказал:
– Сначала, мой фюрер, я распоряжусь выставить посты около вашей резиденции.
Когда дверь за Раттенхубером закрылась, Гитлер упал в кресло и закинул руки за голову с видом человека, закончившего тяжелую и нудную работу.
– Итак, дамы, нашего медведя удалось уговорить. Теперь я спокоен за вас, Мария – Иоганн оторвет голову любому, кто вознамерится причинить вам вред.
– Прекрасно, – со вздохом ответила фон Белов. – Однако остается еще одна нерешенная проблема, и она волнует меня ничуть не меньше.
– Этот ваш русский ученый? – брюзгливо спросил фюрер. – Почему вы так уверены, что он знает что-то о предметах?
– Я разговаривала с человеком, который своими глазами видел у него предмет.
– Если не ошибаюсь, вы имеете в виду…
– Да, мой фюрер, – быстро сказала Мария. – Хаусхоффер полностью доверяет этому человеку, и я не вижу оснований сомневаться в его словах. Русский ученый действительно нашел предмет, и, более того, он нашел его в одной из Черных башен. Нам необходимо во что бы то ни стало добраться до него.
Гитлер похлопал рукой по карману, где покоился Орел.
– Хорошо, хорошо. Мы до него непременно доберемся. Вы, Мария, сосредоточьтесь на поисках Мангуста, а русского ученого оставьте Эрвину Гегелю.
Срочно! Секретно!
Начальнику Управления «Абвер-Заграница»
Адмиралу Вильгельму Канарису
Содержание: о встрече и.о. начальника Шестого Управления РСХА Вальтера Шелленберга с оберштурмбаннфюрером СС Эрвином Гегелем.
16 июня Вальтер Шелленберг встретился с прибывшим из ставки фюрера «Вервольф» на Украине оберштурмбаннфюрером СС доктором Эрвином Гегелем. Встреча прошла в парке Тиргартен, куда Гегеля привез встречавший его на аэродроме ординарец Шелленберга майор Шафт.
Полагая, что такое место встречи было выбрано Шелленбергом специально для того, чтобы не допустить прослушивания, и выполняя Ваше распоряжение от 10 марта (номер документа 3547/03), я принял решение послать в район парка специальную техническую команду, оснащенную высокочувствительной звукозаписывающей аппаратурой.
Команда прибыла на место спустя пятнадцать минут после начала беседы. Запись велась с расстояния 300 метров, кроме того, на качество записи негативно повлиял сильный северо-западный ветер. Тем не менее, расшифрованные отрывки разговора между Шелленбергом и доктором Гегелем представляют значительный интерес для Управления «Абвер-Заграница».
Расшифровка беседы Шелленберга (в тексте документа – Ш.) и оберштурмбаннфюрера СС доктора Гегеля (в тексте документа – Г.) прилагается.
16.06.42, 12.17
Г. – … вопрос, имеющий первостепенное значение для судьбы Рейха.
Ш. – Почему вы обратились именно ко мне? Диверсионная работа в тылу противника – компетенция штаба «Валли» [8] .
Г. – Фюрер не хочет подключать к этому делу военную разведку. Крайне важно, чтобы об операции не узнали люди из ОКВ. В случае, если этим займутся люди Канариса, утечек информации не избежать.
Ш. – (смеется, неразборчиво произносит что-то вроде «хитрецы»).
Г. – Кроме того, у вас есть Скорцени.
Ш. – Вы полагаете, ему нечем заняться, оберштурмбаннфюрер?
Г. – Я далек от мысли посылать в Ленинград самого Скорцени. Все, что мне от него нужно – это команда высококлассных диверсантов, которые смогут проникнуть в Ленинград и вывезти оттуда этого типа.
Ш. – Ленинград задыхается в стальном ошейнике блокады. Там люди едят людей. Туда невозможно проникнуть. И уж тем более невероятно выбраться оттуда живым.
Г. – Следовательно, нужно совершить невозможное. Это приказ самого фюрера.
Ш. – Хотелось бы знать, чем так ценен этот (15 секунд записи – неразборчиво)… рисковать жизнью лучших солдат Рейха…
Г. – К сожалению, я не посвящен в детали, штандартенфюрер – все, что мне известно – это то, что он обладает информацией, в которой нуждается мой шеф.
Ш. – (смеясь) Вы обладаете удивительным талантом отвечать на вопросы, ничего не сообщая по существу.
Г. – Хорошо, Вальтер, будем считать, что вы толкнули меня на должностное преступление. (25 секунд записи – неразборчиво). …что «Аненербе» уже несколько лет работает по плану «Кольцо Нибелунгов». Эти работы курирует заместитель доктора Зиверса Мария фон Белов.
Ш. – А! Мария! Черт возьми, Гегель, французы правы – во всех запутанных ситуациях всегда надо искать женщину!
Г. – Мария убедила фюрера в том, что результаты ее поисков могут коренным образом повлиять на исход войны. Однако то, что ищет «Аненербе», находится на территории России.
Ш. – В Ленинграде?
Г. – Не только. Но в Ленинграде находится человек, который очень хорошо осведомлен о (10 секунд записи – неразборчиво) и их местонахождении. Это и есть тот самый тип, которого предстоит вывезти вашим людям.
Ш. – То есть людям Скорцени.
Г. – Вы совершенно правы.
(Минуту 20 секунд на пленке слышны только порывы ветра и шелест листвы).
Ш. – Ладно, Гегель. Откровенность за откровенность. У меня есть свой человек в Ленинграде.
Г. – Действительно?
Ш. – Нет, я, разумеется, шучу! Это «спящий» агент, он был внедрен еще в тридцать шестом. Теоретически он легко мог бы отыскать вашего историка, но проблема заключается в том, что (15 секунд записи – неразборчиво) … нет связи. Поэтому людям Скорцени придется устанавливать с ним контакт прямо на месте, а это, разумеется, осложнит проведение операции и значительно увеличит ее сроки.
Г. – И тем не менее, это прекрасные новости!
Ш. – Не знаю, не знаю. Мне чертовски жаль рисковать таким ценным агентом, не говоря уже о команде Скорцени, ради каких-то сомнительных гешефтов чокнутых ученых из «Аненербе». Впрочем, если в этом заинтересован сам фюрер…
Г. – Чрезвычайно заинтересован.
Ш. – Ну, хорошо. Я свяжусь со Скорцени и попробую вытащить его в Берлин, скажем, к завтрашнему вечеру…
Г. – А где он сейчас?
Ш. – В Альпах, тренирует своих (20 секунд записи – неразборчиво). Как у вас со временем, Гегель?
Г. – Как обычно, штандартенфюрер. То есть его фактически нет. Однако ради дела я могу задержаться в Берлине еще на сутки.
Ш. – Отлично. Завтра вечером поужинаем вместе в кабачке «У Михеля». Вы знакомы со Скорцени?
Г. – Нет, не имел чести быть представленным.
Ш. – Потрясающий человек! (25 секунд – неразборчиво) Ну, впрочем, увидите сами. Кстати, Гегель, вы уже думали над тем, какое название дать этой операции?
Г. – Нет, Вальтер. Я полагал, что это можно сделать после того, как будут согласованы все детали.
Ш. – Ошибаетесь, старина. Правильное название – половина дела. Я предлагаю назвать операцию «Кугель» [9] .
Г. – «Кугель»? Что ж, я не против.
Ш. – В таком случае, мы договорились (10 секунд – неразборчиво)… отвезет вас в отель.
Г. – Благодарю вас, штандартенфюрер.
(Слышно, как хлопает дверца автомобиля. Заводится мотор).
Ш. – Завтра я позвоню вам после полудня.
Г. – Хайль Гитлер!
(Слышен звук отъезжающего автомобиля).
Ш. (задумчиво, видимо, сам себе) – Хотел бы я знать, что за игру затеял шеф…